Неточные совпадения
Он
стоял в передней, дергаясь длинною, худою шеей и срывая с нее шарф, и странно жалостно улыбался. Увидав эту улыбку, смиренную и покорную, Левин почувствовал, что судороги сжимают ему
горло.
Не явилась тоже и одна тонная дама с своею «перезрелою девой», дочерью, которые хотя и проживали всего только недели с две
в нумерах у Амалии Ивановны, но несколько уже раз жаловались на шум и крик, подымавшийся из комнаты Мармеладовых, особенно когда покойник возвращался пьяный домой, о чем, конечно, стало уже известно Катерине Ивановне, через Амалию же Ивановну, когда та, бранясь с Катериной Ивановной и грозясь прогнать всю семью, кричала во все
горло, что они беспокоят «благородных жильцов, которых ноги не
стоят».
— Не верю, — понимаешь! Над попом
стоит епископ, над епископом — синод, затем является патриарх, эдакий, знаешь, Исидор, униат. Церковь наша организуется по-римски, по-католически, возьмет мужика за
горло, как
в Испании,
в Италии, — а?
За этим делом его и застала Никонова. Открыв дверь и медленно притворяя ее, она
стояла на пороге, и на побледневшем лице ее возмущенно и неестественно выделились потемневшие глаза. Прошло несколько неприятно длинных секунд, прежде, чем она тихо, с хрипотой
в горле, спросила...
Похолодев от испуга, Клим
стоял на лестнице, у него щекотало
в горле, слезы выкатывались из глаз, ему захотелось убежать
в сад, на двор, спрятаться; он подошел к двери крыльца, — ветер кропил дверь осенним дождем. Он постучал
в дверь кулаком, поцарапал ее ногтем, ощущая, что
в груди что-то сломилось, исчезло, опустошив его. Когда, пересилив себя, он вошел
в столовую, там уже танцевали кадриль, он отказался танцевать, подставил к роялю стул и стал играть кадриль
в четыре руки с Таней.
Женщина
стояла, опираясь одной рукой о стол, поглаживая другой подбородок,
горло, дергая коротенькую, толстую косу; лицо у нее — смуглое, пухленькое, девичье, глаза круглые, кошачьи; резко очерченные губы. Она повернулась спиною к Лидии и, закинув руки за спину, оперлась ими о край стола, — казалось, что она падает; груди и живот ее торчали выпукло, вызывающе, и Самгин отметил, что
в этой позе есть что-то неестественное, неудобное и нарочное.
— Ну, теперь иди с Богом! — сказал он примирительным тоном Захару. — Да
постой, дай еще квасу!
В горле совсем пересохло: сам бы догадался — слышишь, барин хрипит? До чего довел!
— Вы ничего не говорите, так что ж тут стоять-то даром? — захрипел Захар, за неимением другого голоса, который, по словам его, он потерял на охоте с собаками, когда ездил с старым барином и когда ему дунуло будто сильным ветром
в горло.
У ней
в горле стояли слезы. Она боялась заплакать.
Она, закрытая совсем кустами, сидела на берегу, с обнаженными ногами, опустив их
в воду, распустив волосы, и, как русалка, мочила их, нагнувшись с берега. Райский прошел дальше, обогнул утес: там,
стоя по
горло в воде, купался m-r Шарль.
Направо, у крепости, растет мелкая трава; там бегают с криком ребятишки;
в тени лежат буйволы, с ужаснейшими, закинутыми на спину рогами, или
стоят по
горло в воде.
Мы вскрикнули, но уже было поздно: через мгновенье мы
стояли в воде по
горло, окруженные всплывшими телами мертвых уток.
Некоторые с лаем кидались под ноги лошадям, другие бежали сзади, заметив, что ось вымазана салом; один,
стоя возле кухни и накрыв лапою кость, заливался во все
горло; другой лаял издали и бегал взад и вперед, помахивая хвостом и как бы приговаривая: «Посмотрите, люди крещеные, какой я прекрасный молодой человек!» Мальчишки
в запачканных рубашках бежали глядеть.
У волости уже ждали писаря несколько мужиков и
стояла запряженная крестьянская телега. Волостных дел
в Суслоне было по
горло. Писарь принимал всегда важный вид, когда подходил к волости, точно полководец на поле сражения. Мужиков он держал
в ежовых рукавицах, и даже Ермилыч проникался к нему невольным страхом, когда завертывал
в волость по какому-нибудь делу. Когда писарь входил
в волость, из темной донеслось старческое пение...
Окся неожиданно захохотала прямо
в лицо Кишкину, а когда он замахнулся на нее, так толкнула его
в грудь, что старик кубарем полетел на траву. Петр Васильич зажал рот, чтобы не расхохотаться во все
горло, но
в этот момент за его спиной раздался громкий смех. Он оглянулся и остолбенел: за ним
стоял Ястребов и хохотал, схватившись руками за живот.
— Я буду непременно разбойником, как Окулко, — говорил он, толкая покосившуюся дверку
в сени избушки. — Поедет богатый мужик с деньгами, а я его за
горло:
стой, глиндра!
Одни говорили, что беды никакой не будет, что только выкупаются, что холодная вода выгонит хмель, что везде мелко, что только около кухни
в стари́це будет по
горло, но что они мастера плавать; а другие утверждали, что,
стоя на берегу, хорошо растабарывать, что глубоких мест много, а
в стари́це и с руками уйдешь; что одежа на них намокла, что этак и трезвый не выплывет, а пьяные пойдут как ключ ко дну.
— Слушаю-с, — отвечал тот и только что еще вышел из гостиной, как сейчас же, залпом, довольно горячий пунш влил себе
в горло, но этот прием, должно быть, его сильно озадачил, потому что, не дойдя до кухни, он остановился
в углу
в коридоре и несколько минут
стоял, понурив голову, и только все плевал по сторонам.
Одним словом, я до того увлеклась моими воспоминаниями, что даже не заметила, что Butor
стоит в дверях и во все
горло хохочет.
Глаза у ней горели, грудь тяжело поднималась,
в горле стояли слезы.
Она очнулась, перевела дыхание — у крыльца
стоял мужик с широкой светлой бородой, пристально глядя голубыми глазами
в лицо ей. Кашляя и потирая
горло обессиленными страхом руками, она с трудом спросила его...
На улице морозный воздух сухо и крепко обнял тело, проник
в горло, защекотал
в носу и на секунду сжал дыхание
в груди. Остановясь, мать оглянулась: близко от нее на углу
стоял извозчик
в мохнатой шапке, далеко — шел какой-то человек, согнувшись, втягивая голову
в плечи, а впереди него вприпрыжку бежал солдат, потирая уши.
— Вы, господин, — с ласковым ехидством говорил хохол, — сыто поели, да плохо жевали, у вас
в горле кусок
стоит. Прополощите горлышко!
«
Стой, — говорят, — давай мы его по
горло в песок закопаем: может быть, ему от этого проходит».
В Париже отличная груша дюшес
стоит десять су, а
в Красном Холму ее ни за какие деньги не укупишь.
В Париже бутылка прекраснейшего ПонтИ-КанИ
стоит шесть франков, а
в Красном Холму за Зызыкинскую отраву надо заплатить три рубля. И так далее, без конца. И все это не только не выходит из пределов Краснохолмских идеалов, но и вполне подтверждает оные. Даже театры найдутся такие, которые по
горло уконтентуют самого требовательного Краснохолмского обывателя.
Перенося все эти лишения, Миропа Дмитриевна весьма справедливо
в мыслях своих уподобляла себя человеку, который
стоит по
горло в воде, жаждет пить и ни капли не может проглотить этой воды, потому что Аггей Никитич, несмотря на свое ротозейство, сумел, однако, прекратить всякие пути для достижения Миропою Дмитриевною главной цели ее жизни; только
в последнее время она успела открыть маленькую лазейку для себя, и то произошло отчасти случайно.
Татьяна Власьевна угощала незваных и нежданных гостей, а у самой
в горле стояли слезы, точно она потеряла или разбила что-то дорогое, что нельзя было воротить.
— Да вот… на что лучше… Знаете, как он принимает
в Петербурге? Сидит голый
в ванне по самое
горло, только голова его рыжая над водою сияет, — и слушает. А какой-нибудь тайный советник
стоит, почтительно перед ним согнувшись, и докладывает… Обжора он ужасный… и действительно умеет поесть; во всех лучших ресторанах известны битки а La Квашнин. А уж насчет бабья и не говорите. Три года тому назад с ним прекомичный случай вышел…
Общество садилось за столы, гремя придвигаемыми стульями… Бобров продолжал
стоять на том самом месте, где его покинула Нина. Чувства унижения, обиды и безнадежной, отчаянной тоски попеременно терзали его. Слез не было, но что-то жгучее щипало глаза, и
в горле стоял сухой и колючий клубок… Музыка продолжала болезненно и однообразно отзываться
в его голове.
Но скажите по совести,
стоит ли, ради таких результатов, отказаться от услуг Сквозника-Дмухановского и обращаться к услугам Дракина? Я знаю, что и Сквозник-Дмухановский не бог знает какое сокровище (помните, как слесарша Пошлепкина его аттестовала!), но зачем же возводить его
в квадрат
в лице бесчисленных Дракиных, Хлобыстовских и Забиякиных? Помилуйте! нам и одного его по
горло было довольно!
— «Ермоловская» публика, — сказал И.К. Казанцев, и сразу поняли, какие пьесы ставить для этой публики. А если приходилось давать что-нибудь вроде «Каширской старины», то он вместо водевиля объявлял дивертисмент, где Ермолова читала стихи, те самые, которые
в Москве
стояли поперек
горла жандармской власти.
После ужина сыщик закутал лицо свое шарфом и куда-то ушёл, а Раиса послала Евсея за водкой; когда же он принёс ей бутылку столовой и другую — какой-то тёмной наливки, — она налила
в чайную чашку из обеих бутылок, высосала всю её и долго
стояла, закрыв глаза, растирая
горло ладонью. Потом спросила, кивнув головой на бутылку...
Контрастом сей блистательной гипотезе явилось предположение некой мрачной затеи, и я не менее основательно убедил себя, что
стоит заснуть, как кровать нырнет
в потайной трап, где при свете факелов люди
в масках приставят мне к
горлу отравленные ножи.
А барыши Прокудинские ему
в горле стояли.
Я испугался, точно надо мной внезапно грянул гром. Но это было хуже. Это было смешно, да, но — как же это было обидно!.. Он, Шакро, плакал от смеха; я чувствовал себя готовым плакать от другой причины. У меня
в горле стоял камень, я не мог говорить и смотрел на него дикими глазами, чем ещё больше усиливал его смех. Он катался по земле, поджав живот; я же всё ещё не мог придти
в себя от нанесённого мне оскорбления…
В его разгоряченном, взволнованном и подавленном уме лицо матери представлялось таким бледным и болезненным, гимназия — таким неуютным и суровым местом, а он сам — таким несчастным, заброшенным мальчиком, что Буланин, прижавшись крепко ртом к подушке, заплакал жгучими, отчаянными слезами, от которых вздрагивала его узкая железная кровать, а
в горле стоял какой-то сухой колючий клубок…
Я прилег к щелке подглядеть и вижу: он
стоит с ножом
в руках над бычком, бычок у его ног зарезан и связанными ногами брыкается, головой вскидывает; голова мотается на перерезанном
горле, и кровь так и хлещет; а другой телок
в темном угле ножа ждет, не то мычит, не то дрожит, а над парной кровью соловей
в клетке яростно свищет, и вдали за Окою гром погромыхивает.
Фельдшер успел вовремя ухватиться за настилку и выкарабкаться почти сухим. Но Астреин по
горло погрузился
в воду. Он достал ногами дно, здесь было вовсе не глубоко, но течение с такой силой тянуло его под мост, что он едва-едва успел уцепиться за столб. Лодка, переполнившись водою, перевернулась вверх дном, легко скользнула
в пролет и на той стороне моста сейчас же запуталась
в кустах. Фельдшер
стоял наверху и хохотал во все
горло.
Бурмистров на секунду остановился
в двери, потом шагнул к женщине и широко открытыми глазами уставился
в лицо ей — бледное, нахмуренное, злое. Босая,
в рубашке и нижней юбке, она
стояла прямо, держа правую руку за спиной, а левую у
горла.
На сажень от Герасима, по
горло в воде,
стоит плотник Любим, молодой горбатый мужик с треугольным лицом и с узкими, китайскими глазками.
Зачем-то ощупывая свои бока руками, Орлов
стоял шагах
в трёх от больного и чувствовал, что его точно кто-то схватил за
горло сырой и холодной рукой, схватил и медленно душит.
Ведь
в природе кедр и иссоп питаются и цветут, слон и мышь движутся и едят, радуются и сердятся по одним и тем же законам; под внешним различием форм лежит внутреннее тождество организма обезьяны и кита, орла и курицы;
стоит только вникнуть
в дело еще внимательнее, и увидим, что не только различные существа одного класса, но и различные классы существ устроены и живут по одним и тем же началам, что организмы млекопитающего, птицы и рыбы одинаковы, что и червяк дышит подобно млекопитающему, хотя нет у него ни ноздрей, ни дыхательного
горла, ни легких.
Картины увидел обыкновенные: на самой середине улицы
стояло целое стадо овец, из которых одна, при моем приближении, фыркнула и понеслась марш-маршем
в поле, а за ней и все прочие; с одного двора съехала верхом на лошади лет четырнадцати девочка, на ободворке пахала баба, по крепкому сложению которой и по тому, с какой ловкостью управлялась она с сохой и заворачивала лошадь, можно было заключить об ее не совсем женской силе; несколько подальше, у ворот,
стояла другая женщина и во все
горло кричала: «Тел, тел, тел!
Слезы
стояли у него
в груди, щипали глаза, но не шли. Тогда, пристально смотря на огонь свечки, он стал напрягать
горло, как при зевоте, и часто дышать, и наконец они потекли сами — обильные, благодатные, освежающие слезы…
Студент круто повернулся к нему, скорчил какую-то гримасу и, приблизив свое лицо к его превосходительству на близкое до неприличия расстояние, во все
горло прокричал петухом. Это уже было слишком. Иван Ильич встал из-за стола. Несмотря на то, последовал залп неудержимого хохоту, потому что крик петуха был удивительно натурален, а вся гримаса совершенно неожиданна. Иван Ильич еще
стоял в недоумении, как вдруг явился сам Пселдонимов и, кланяясь, стал просить к ужину. Вслед за ним явилась и мать его.
Вдруг все расступились, и появилась невысокая и плотная женщина, уже пожилая, одетая просто, хотя и принарядившаяся,
в большом платке на плечах, зашпиленном у
горла, и
в чепчике, к которому она, видимо, не привыкла.
В руках ее был небольшой круглый поднос, на котором
стояла непочатая, но уже раскупоренная бутылка шампанского и два бокала, ни больше, ни меньше. Бутылка, очевидно, назначалась только для двух гостей.
Я стала молиться или, вернее, просить, всей душой и сердцем просить, умоляя помочь мне, отвести беду. С наивною и робкою мольбою
стояла я перед образом, судорожно сжимая руки у самого подбородка, так что хрустели хрупкие маленькие пальцы. Судорога сжимала мне
горло.
В груди закипали рыдания… Я зажимала губы, чтобы не дать вырваться крику исступления… Мои мысли твердили
в пылавшем мозгу: «Помоги, Боже, помоги, помоги мне! Я знаю только первые десять билетов!»
Ляхов
стоял, смиренно опустив голову. Но Андрей Иванович видел, как насмешливо дрогнули его брови, — видел, что Ляхов
в душе хохочет над ним и прекрасно сознает свою полнейшую безопасность. Судорога сдавила Андрею Ивановичу
горло. Он несколько раз пытался заговорить, но не мог.
Когда
в горле сказалась усталость, Серафима посмотрела на часы
в столовой — было половина двенадцатого, и опять она заходила уже вдоль всех трех комнат… Две
стояли в темноте.
Никите что-то сдавило
горло. Он
стоял, расставив ноги, и
в упор смотрел на странника.